Геология – это свобода! Интервью ко Дню геолога

Профессия геолога, которая в первое воскресенье апреля отмечает свой праздник, всегда была окружена романтическим ореолом - в XX веке постарались писатели и кинематографисты, сделав ей лучшую рекламу! Сколько парней и девчонок, прочитав книжку или посмотрев художественный фильм, мечтали отправиться в полевую экспедицию с геологическим молоточком и пропыленным рюкзаком? Одним из них был Владимир Иванович Пожиленко, который пришел в геологию в середине 60-х и до сих пор, в дни своего 80-летия, продолжает трудиться, хотя все больше в онлайн-формате. Его жизнь и судьба очень типична для ученых-северян, а путь в науку – тернист и сложен, как у многих детей войны…

Владимир Пожиленко родился в деревне Ишимка Красноярского края весной 1941 года, кроме него в семье росли трое братьев и сестра. Родители работали в колхозе, и его перспективы были такими же, если бы не огромная страсть к учебе и врожденное любопытство.

- В 1967 году будучи студентом Томского университета я впервые приехал в Апатиты, в летнюю полевую экспедицию. Тогда я уже много районов страны объездил, но мне хотелось попасть на докембрийские породы, ведь когда все ясно и понятно – это скучно! Походил в маршруты, посмотрел, что тут есть, на Кольском, и понял, что мне интересен метаморфизм и что я точно хочу сюда вернуться.

Чтобы остаться работать в Апатитах, Владимиру Пожиленко пришлось перед пятым курсом университета перевестись на заочное отделение - томичи хотели оставить его на кафедре петрографии, ни про какие Апатиты слышать не хотели и добро на такой поступок не давали. И тогда он перевелся в Воронежский университет – работа ждала, очень хотелось заниматься практикой! С 1968 года Пожиленко – в Геологическом институте Кольского филиала академии наук: препаратор, лаборант, старший лаборант, младший научный сотрудник, научный сотрудник, старший научный сотрудник, кандидат геолого-минералогических наук, сотрудник лаборатории региональной геологии и геофизики.

Но сегодня Владимир Иванович вспоминает те Апатиты и тот научный центр, что встретил молодого специалиста в 1968 году:

- Геологический и горный институт тогда располагались в одном здании, мы, молодежь, помогали строить здание ПГИ и ИХТРЭМС, - рассказывает он. - Лаборатории были в домиках, что-то в главном корпусе, а сам город был маленький – по утрам я выходил на пробежку и оббегал его целиком. Потом он начал строиться на глазах и мои пробежки удлинились. За магазином «Север» сразу же начинался лес – виднелись только остатки лагеря и тропа к вокзалу. За нашим домиком и автобазой академгородка – тоже лес. А сразу за зданием ИХТРЭМС начиналась лыжня, там проходили соревнования. Еще мы в городки играли, в волейбол. Даже площадочки были в академгородке обустроены.

Поскольку постоянно происходило расширение, образовывались новые лаборатории и приезжали молодые специалисты, для них построили ДМС. Через переход от нижнего этажа Дома молодого специалиста располагался клуб «Огонек», где проходили встречи с учеными, с поэтами, концерты. Ужинать и завтракать мы ходили туда, а обедать – в столовую «Хибины». Хорошее было время, интересное!

За время нашей беседы Владимир Иванович несколько раз употребляет слово «свобода». Именно профессия ему обеспечила ее – свободу выбора, свободу заниматься интересным делом в тех краях, куда влекло сердце. А ведь все могло бы сложиться иначе, если бы не твердый характер и сибирское упорство.

- До того, как поступить в университет, я окончил Осинниковский горный техникум в Кемеровской области, в 1961 году. А причина была в том, что мне не сразу выдали аттестат о среднем образовании – у меня была задолженность за интернат. Жил и учился я в старших классах в райцентре Большой Улуй, три последних года школы в СССР были платными, а мне еще и за жилье нужно было платить. Денег в семье не было – зарабатывал на школу сам, собирал и сдавал шишки, орехи – недалеко относил, всего-то за 18 километров! Зато форму мне не надо было покупать ежегодно, я рос медленно, в десятом классе был только метр пятьдесят в высоту. Так голод давал о себе знать. Зимой все питание - обезжиренное молоко, несколько кружков картошки и хлеб. Много раз падал в обморок от голода, это все мне тяжко давалось...

В то время парню помогала лишь бабушка – сушила ягоды, сдавала их в аптеку, шила ему одежду: говорила - только учись! Да он и сам понимал уже тогда, что возвращение в колхоз смерти подобно и единственный выход из беспросветного будущего – учеба.

После школы, пропустив поступление, Владимир попытался через райком завербоваться на целину, у него к тому моменту были и корочки тракториста. Но его не взяли – слишком худой и маленький. Зато отрядили в село – завклубом и начальником библиотеки, все-таки десять классов образования не у каждого были. Он играл на гармони в клубе, служил учетчиком на молочной ферме – там же немного подкормился, набрал вес и рост. Заработал не только трудодни, но и деньги, за полгода втрое увеличил книжный фонд и именно там впервые прочел книгу о геологах. «Вот то, что мне нужно!» - сразу же пришла мысль. Хотя родные намекали – может быть пойти на бухгалтера, заняться финансами?

- Но я как представил, что вся жизнь над гроссбухом пройдет – ужаснулся. Или, например, восемь часов за станком люди стоят всю жизнь – страшно даже представить. А вот ходить в экспедиции, думал я, – совсем другое дело! И это мне близко, ведь тайгу исследовал вдоль и поперек. Мечтал еще и о художественном институте, но понимал, что при всей природной одаренности остаюсь самоучкой, что не хватает базы, да и денег было только на дорогу в один конец…

Поступить в Томский политехнический институт, на полевую геологию, сразу не удалось – помешал глупый случай: близорукий паренек, не смог занять первую парту, не рассмотрел, как следует, задание на доске, а подойти переписать постеснялся – боялся, что из-за зрения не примут. Возвращаться «с позором» в деревню и работать в колхозе не захотел, тем более что на руках была редкость на то время – паспорт. С ним он и отправился в горный техникум. Во время учебы и после участвовал в разведке участка Анжеро-Судженского фланга Кузнецкого угольного бассейна, в поисковых и геолого-съемочных работах под Туруханском, в Кузнецком Алатау, в Эвенкии и в Западных Саянах… Прямо из полевой экспедиции его забрали в армию. Природная одаренность помогла Владимиру Пожиленко и тут – он попал в полк связи Новосибирского гарнизона, где прекрасно показал себя в ансамбле: немного пел, но, в основном, плясал, и с большим вдохновением. Ну а потом – легкое и быстрое поступление в Томский университет на горно-географический факультет. «Хотел стать разработчиком ракет, но оказалось, что будет работа на полигоне, а это значит – опять никакой свободы!».

Так и началась его жизнь в науке. Многие годы подряд, каждое лето Пожиленко проводил в полевых экспедициях, и семья почти забыла, что такое летние каникулы с папой. Ему было неинтересно море и пляжи, санатории и экскурсии, фрукты и овощи с собственного огородика – интересно было только поле: с коллегами, а позже и со студентами. Как сотрудник Геологического института КФАН Владимир Иванович проводил научно-исследовательские работы по стратиграфии, тектонике, метаморфизму, геодинамике практически на всей территории Мурманской области. Был соавтором заявок на рудопроявления графита, марганца, керамических пегматитов и кварцитов. Принимал участие в составлении геологических карт, объемных геолого-геофизических и геохимических моделей Печенгско-Аллареченского района и на основе их - в прогнозном выявлении перспективных на медно-никелевые месторождения объектов. За эти годы он стал признанным специалистом в области региональной геологии и петрологии метаморфических пород Северо-Востока Балтийского щита, особенно интересуясь решениями проблем стратиграфии, метаморфизма и тектоники раннего докембрия Кольского региона. Результаты этой многолетней исследовательской деятельности изложены более чем в 140 научных публикациях.

- Вспоминаю тяжелые 90-е, когда начались большие проблемы в науке: закрывались лаборатории, разваливались партии, а наш институт выжил, я считаю, только благодаря Феликсу Петровичу Митрофанову – его хватке, его жесткости, но в то же время человечности, способности реально смотреть на мир с его плюсами и минусами. Он сказал тогда: хотите – подрабатывайте, я не контролирую ваше рабочее время, но только не уходите из института. И в тот момент, когда по всей стране был резкий спад, у нас вдруг появились хорошие международные связи, наш институт был первым по баллам публикаций! Мы создали для практики детальный полигон, приезжали к нам ребята из Иркутска, из Москвы, Петербурга, иностранные специалисты, пошла сбивка разных подходов, взглядов…

Затем Феликса Митрофанова сменил на посту руководителя Юрий Войтеховский. Он, так же как и другие сотрудники института, а также и горняки, захаживал на вечерние пятничные посиделки в домик № 20 а к Владимиру Пожиленко и Дмитрию Жирову, на геологические, да и прочие беседы в свободной форме. А Владимир Иванович в то время уже преподавал: у него были дипломники, у Войтеховского – аспиранты. Было что обсудить!

До сих пор, спустя более чем полвека после начала научной деятельности, Владимир Иванович о своих находках, разрезах, разломах и складках пластов, о магматизации и плейтектонике, о раннем архее и протерозое, о спрэдинге, дайках и пепловых туфах, о картировании и моделировании рассказывает взахлеб, жестикулируя, художественно сравнивая, пытаясь донести до неофита хотя бы самые простые детали сложной геологии. Кажется, что его ораторские способности неисчерпаемы – после разговоров с ним ловишь себя на абсурдном желании бросить налаженную жизнь и отправиться в поход по горам и долинам: искать, смотреть, сравнивать и пытаться найти новое.

- Геология рассказывает нам о том, как мир создавался – это ведь очень интересно! А будущее науки, я считаю, в обновленных подходах к осмыслению фактов: если что-то противоречит вашей стройной теории, это ни в коем случае нельзя отбрасывать – это лишь повод для дополнительных исследований и размышлений. Науку двигают вперед именно несоответствия привычным схемам.

Коллегам в канун Дня геолога Владимир Иванович Пожиленко передает привет из Санкт-Петербурга и желает следующее: не забывать про полевую геологию и уметь считывать информацию с обнажений, а также думать и искать разные способы объяснений фактам, которые не вписываются в общепринятую модель формирования коры.

4 апреля 2021