135 лет с начала Большой Кольской экспедиции

26 апреля 1887 года Альфред Освальд Кильман, Рейнгольд Энвальд и Густав Нюберг прибыли в Колу. Так 135 лет назад начиналась Большая Кольская экспедиция Финского общества исследователей фауны и флоры.

Предварительный отчет об этой экспедиции Альфред Освальд Кильман и Иоганн Алекс Пальмен опубликовали в 1890 году. Аналитик Кольского научного центра Григорий Ильин сделал перевод этого отчета и поделился с нами подробностями этой экспедиции.

Кильман и Пальмен писали, что к восьмидесятым годам XIX века, несмотря на пристальный интерес скандинавских исследователей к Русской Лапландии, протяженные территории Кольского полуострова оставались неизученными: «…почти во всех случаях исследовалось только морское побережье или часто используемый путь вдоль озера Имандра между Кандалакшей и Колой. Ни один естествоиспытатель еще не заходил далеко во внутренние части полуострова, поэтому даже в отношении общей географии внутренних районов существовали лишь смутные идеи, основанные на устной информации от коренных жителей. Эта территория, имеющая большие размеры – около 400 км в длину и 250 км в ширину – оказалась самым большим белым пятном на карте Европы.»

Задача предполагалась обширная и для одного исследователя невозможная. Поэтому зоолог Юхан Пальмен и картограф Альфред Петрелиус, ботаники Альфред Освальд Кильман и Виктор Бротериус, геолог Вильгельм Рамзай, врач Рейнхольд Энвальд и отвечавшие за хозяйственную часть Давид Шестранд и Густав Нюберг заручились поддержкой Финского общества изучения фауны и флоры, Университета Гельсингфорса и нескольких частных лиц для серьезной подготовки путешествия вглубь Кольского полуострова. Большинство участников экспедиции уже бывали в Лапландии раньше и понимали, что им придется столкнуться с коротким северным летом, бездорожьем и возможным безлюдьем территории. Кроме того, несмотря на то что Финляндия в то время являлась частью Российской империи, попасть из нее на российские территории было не совсем просто – требовалось специальное разрешение.

Исследователи пишут: «Во-первых, мы позаботились о необходимых документах от российских властей, которые были выданы нам самым либеральным способом. Провиант и снаряжение были доставлены в окрестности города Кола через Норвегию. Некоторые особо важные инструменты были привезены самими участниками, из которых Кильман, Энвальд и Нюберг уже в апреле 1887 г. отправились в Колу через Улеоборг, Куусамо, Кандалакшу и Имандру. Остальные прибыли в июне через Швецию и затем вдоль норвежского побережья».

«Исходя из существующих, хотя и очень неполных сведений об условиях на севере России, планировалось максимально возможное использование короткого лета: припасы и часть другого багажа должны быть доставлены по снегу до конца зимы и сданы на хранение. В начале июня экспедиция должна была стартовать из города Колы и попытаться пройти в юго-восточном направлении до устья реки Поной, приблизительно вдоль линии распространения лесов. Багаж должен был перевозиться с помощью оленей и местных лопарей, нанятых в качестве проводников и погонщиков. Согласно имеющимся на то время сведениям, подходящих людей можно было найти только в двух местах: в Ловозерском и Каменском погостах».

Участникам экспедиции удалось найти помощников. Ими оказались карелы братья Кетолы и Микко Иванов. Они помогали готовить и находить общий язык с местными жителями, служили проводниками. Местные власти также активно содействовали ученым.

«В 1887 г. весна пришла на север очень рано. Когда 26 апреля Кильман, Энвальд и Нюберг приехали в Колу, земля уже почти освободилась от снега, и им посоветовали отложить задуманное на год. Тем не менее, попытка казалась целесообразной и господин исправник Василий Иванович Смирнов в Коле, как весной, так и позже, принял активное участие в реализации наших идей, в результате чего экспедиция получила значительную поддержку. Нам пришлось отправить запасы на лето пароходом дальше на восток, где еще мог быть снег. К счастью, по преодолении около 110 км до Гавриловой снега было уже достаточно, чтобы проехать вглубь страны. И это было организовано при поддержке местных полицейских властей, а именно благодаря уряднику Ивану Егоровичу Кочерову. За четыре дня пути на оленях мы проехали в санях около 100 км до Воронинского погоста, деревни лопарей, которая была необитаемой в это время года, и о существовании которой мы даже не знали».

Базой экспедиции стала Кола. Отсюда часть людей направилась для изучения Кольского залива и полуострова Рыбачий, а основной отряд выдвинулся от Колы к Ловозеру, затем к погосту Воронинский и к сентябрю, как и планировалось, достиг Иоканьги. На местности участники ориентировались с помощью изданной Российским Генеральным штабом в 1865-1874 году карты Европейской части России. Позже на основе этих листов и сделанных в полевых условиях измерений картограф экспедиции Петрелиус составил новую карту.

Весной для изучения южного побережья Общество изучения фауны и флоры отправило еще ученого К. Эдгрена и студента М. Левандера. Они занялись зоологическими исследованиями.

Снаряжение экспедиции было серьезным. С собой исследователи взяли телескоп и барометры, точные хронометры, компасы, бинокли и термометры, приборы для измерения теплового излучения солнца и множество других специальных измерительных приспособлений по направлению исследований каждого участника. Кроме того, они захватили фотоаппарат с пятнадцатью дюжинами пластин размером 13 на 18 сантиметров. Благодаря этому фотоаппарату мы сейчас можем увидеть, какими впервые предстали перед учеными Ловозерские тундры, реки Поной и Воронья, зимние и летние поселения саамов.

Экспедиция стала поворотной в судьбе многих ее участников. Вильгельм Рамзай с коллегами вернулись на Кольскую землю в 1891 году. Ученые составили первые карты Хибинского и Ловозерского массивов, установили, что Кольский полуостров является природным продолжением Скандинавии (предложенный Рамзаем термин Фенноскандия в ходу до сих пор), вычислили высоту и координаты основных вершин и открыли новые минералы. К этим экспедициям присоединился талантливый петрограф Виктор Гакман. Путешествия Рамзая по Европейскому Северу России продолжались до самой Первой мировой войны. Фамилии Петрелиус, Кильман и Гакман тоже стали практически родными для жителей полуострова – такой большой вклад в его освоение и изучение внесли эти ученые. Например, именно составленная Петрелиусом географическая карта Кольского полуострова была использована советскими исследователями, а книга Рамзая и Гакмана «Нефелино-сиенитовая область на Кольском полуострове» стала отправной точкой для исследований Александра Ферсмана и Бориса Куплетского.

Конечно, нельзя говорить, что именно это большое путешествие дало старт освоению Кольского полуострова – в ХХ веке оно началось бы в любом случае. Однако, бесспорно, собранные финскими учеными материалы позволили развитию края стартовать быстрее и успешнее.

25 апреля 2022